Восхождение Губернатора - Страница 29

Филип вошел в квартиру первым, не выпуская из руки пистолет. Ему сразу же бросился в глаза беспорядок в гостиной: кресла завалены одеждой, груда вещей вдоль одной стены, странной формы чехлы от музыкальных инструментов, прислоненные к обшитой досками выдвижной двери. Посреди этого хлама он с трудом заметил проход в маленькую кухоньку, где стояли ящики с провизией и мойка с грязной посудой. В воздухе висел запах сигаретного дыма, несвежей ткани и пота.

Но дольше рассматривать квартиру было некогда. Единственным, на чем Филип мог сосредоточиться в данный момент, был ствол 12-миллиметрового дробовика, направленный прямо на него из кресла-качалки, стоящего у дальней стены.

* * *

– Ни шагу дальше, – грозно произнес старик с дробовиком – долговязый, с загорелым лицом и короткой стрижкой под «ежик». Тонкая трубка кислородной установки свисала у него под носом, похожим на орлиный клюв. Старик едва помещался в джинсовые брюки и фланелевую футболку: над отворотами ковбойских сапог виднелись белые волосатые лодыжки.

Филип инстинктивно вскинул револьвер, тотчас приготовившись к мексиканским разборкам. Он нацелил его на старика со словами:

– Сэр, у нас уже было достаточно неприятностей снаружи, мы не хотим проблем и здесь.

Остальные замерли в ожидании.

Эйприл встала между мужчинами.

– Ради Бога, папа, положи эту штуку.

Старик отмахнулся от девушки.

– Замолчи, девчонка.

Эйприл не сдвинулась с места.

– Давайте немного остынем, – предложила Тара.

– Откуда вы пришли? – спросил старик, не опуская дробовик.

– Из Уэйнсборо, штат Джорджия.

– Никогда не слышал.

– Это в округе Берк.

– Черт, это почти Южная Каролина.

– Да, сэр.

– Вы под кайфом? Спиды, трава?

– Нет, сэр. Черт возьми, да с чего вы взяли?

– Что-то странное у вас с глазами. Похоже на действие амфетаминов.

– Я не употребляю наркотики.

– Как вы здесь очутились?

– Мы слышали, что здесь открыт центр для беженцев. Но, я так понимаю, это не он.

– Правильно говоришь, – усмехнулся старик.

Эйприл присоединилась к разговору:

– Похоже, у нас есть что-то общее.

Не сводя глаз со старика, Филип поинтересовался:

– Что именно?

– Мы оказались тут по той же причине, – пояснила Эйприл. – Искали тот же центр беженцев, о котором все говорили.

Филип посмотрел на ружье.

– Самый популярный план спасения, я полагаю.

– Верно подмечено, – ответил старик сквозь свист кислорода из баллона.

– Ты наверняка не понимаешь, что ты натворил.

– Внимательно слушаю.

– Ты расшевелил кусак. Они столпятся у нас под дверью, как только сядет солнце.

Филип засопел.

– Простите, но у нас не было выбора.

Старик вздохнул.

– Что ж… полагаю, ты не врешь.

– Ваша дочь встретила нас на улице и помогла… у нас нет плохих намерений. Да, черт побери, у нас нет вообще никаких намерений… помимо того, чтобы выжить и не превратиться в таких же уродов.

– Понимаю.

Повисло неловкое молчание. Через пару секунд оба ствола опустились.

– Для чего эти ящики? – наконец спросил Филип, кивая на ряд обшарпанных ящиков с инструментами в дальней части гостиной. – Там что, пулеметы?

Старик наконец-то позволил себе издать трескучий смешок. Он положил ружье на колени, убрав палец со спускового крючка.

– Друзья мои, перед вами – всемирно известная группа семейства Чалмерс. Звезды сцены, экрана и ярмарок южных штатов.

Покряхтывая, старик опустил дробовик на пол. Затем посмотрел на Филипа, извинился за не слишком радушный прием и кое-как встал на ноги. Чем-то он напоминал Авраама Линкольна.

– Дэвид Чалмерс, вокал, мандолина и отец этих двух оборванок.

Филип убрал пистолет за пояс. Опасность миновала.

– Филип Блейк. Это мой брат, Брайан. Тот, у стенки, – Ник Парсонс… и спасибо вам, что спасли наши задницы.

Мужчины пожали друг другу руки.

* * *

Как выяснилось из дальнейшей беседы, когда-то существовал и четвертый член группы Чалмерсов – миссис Чалмерс. Дородная маленькая женщина из Чаттануги обладала потрясающим сопрано, от звуков которого дребезжали все мыслимые струны души. Как бы странно это ни звучало, но Эйприл была рада, что пять лет назад ее мать умерла от пневмонии. Ей не довелось увидеть все то, что творилось сейчас.

Так или иначе, группа Чалмерсов из квартета превратилась в трио и продолжила музыкальную деятельность. Так отец-одиночка Дэвид Чалмерс трудился не покладая рук. Тара покуривала травку, а Эйприл унаследовала целеустремленность и самообладание матери.

Когда вспыхнула эпидемия, они находились в Теннесси на кантри-фестивале и уже собирались возвращаться в родной город. Когда они добрались до границы Джорджии, фургон сломался, но им посчастливилось сесть на поезд до Атланты. Поезд доставил их прямиком на юго-восток, на станцию Кинг-Мемориал, которая уже кишела мертвецами, но каким-то чудом они пробрались на север, не пострадав от монстров. Они передвигались ночью на угнанных автомобилях и все пытались отыскать тот самый мифический центр для беженцев.

– Вот так мы обосновались здесь, в нашем раю для бедных, – подытожила Эйприл.

Она сидела на краю изорванного дивана вместе с Филипом, а Пенни беспокойно дремала рядом с ними в скомканных простынях. Свечи горели на кофейном столике. Ник и Брайан спали на полу, а Дэвид и Тара храпели в своих комнатах.

– Мы боимся пойти наверх, – сообщила Эйприл с сожалением в голосе. – Хотя там может быть много полезного: батарейки, консервы. Да что угодно. Боже, я бы сейчас душу продала за рулон туалетной бумаги.